Флоузы - Страница 23

После трех месяцев подобных неудобств, неопределенностей и всяческих увиливаний Флоуза от какого-либо решения вопроса с завещанием, миссис Флоуз почувствовала, что с нее хватит, и выставила ультиматум.

— Или вы будете выполнять свои обещания, или я уеду, — заявила она.

— Но, мадам, я стараюсь изо всех сил, — ответил Флоуз. — Все под контролем и…

— Было бы лучше, если бы все делалось, — сказала миссис Флоуз, которая успешно усваивала манеру выражаться своего мужа. — Я говорю совершенно серьезно. Ваш адвокат должен переписать завещание в мою пользу, иначе я возьму и уеду туда, где меня ценят.

— Где есть воля, там найдется и способ, — ответил старик, размышляя над возможными практическими истолкованиями этого принципа и вспоминая в этой связи Шопенгауэра. — Как сказал великий Карлайл…

— И вот еще что. Довольно с меня ваших проповедей. Я уже наслушалась о Карлайле столько, что мне до конца жизни хватит. Возможно, он и был, как вы утверждаете, великим человеком, но я по горло сыта всевозможными героями и преклонением перед ними.

— И это ваше окончательное слово? — с надеждой в голосе произнес Флоуз.

— Да, — ответила миссис Флоуз и тут же стала противоречить самой себе. — Я достаточно долго терпела и ваше общество, и все неудобства этого дома. Если в течение недели мистер Балстрод не появится здесь, я уезжаю.

— Он будет здесь завтра, — сказал Флоуз — Даю вам слово.

— Посмотрим, — поставила точку миссис Флоуз и резко вышла из комнаты. Старик, оставшись один, сокрушался тем, что когда-то заставил ее прочесть книгу Сэмюэля Смайлса «Как помочь самому себе».

Этим вечером Додд был отправлен с пакетом, запечатанным оттиснутым с обратной стороны на воске фамильным гербом Флоузов — изображением болотного разбойника. В письме были изложены четкие инструкции относительно содержания нового завещания Флоуза-старшего, и когда наутpo миссис Флоуз спустилась к завтраку, то узнала, что впервые ее муж сдержал данное им слово.

— Пожалуйста, мадам, — сказал Флоуз, вручая ей ответ Балстрода. — Он будет здесь сегодня после обеда и оформит завещание.

— Очень хорошо, — ответила миссис Флоуз. — Иначе я сделаю то, о чем говорила.

— Если я о чем-то говорю, мадам, то всегда поступаю в точности со своими словами. Завещание будет написано, и я уже вызвал Локхарта, чтобы он присутствовал тут на следующей неделе, когда оно будет официально оглашено.

— Не вижу оснований, для чего нужно его присутствие, пока вы еще живы, — сказала миссис Флоуз. — В таком возрасте составление завещания — обычное дело.

— Это завещание — случай особый, мадам, — ответил Флоуз. — Как говорит древняя поговорка, кто предупрежден, тот вооружен. А мальчик нуждается в том, чтобы ему кто-то вогнал шпоры в бок.

Старик удалился в свое убежище, оставив миссис Флоуз разгадывать эту головоломку. После обеда на мосту перед въездом в имение появился Балстрод. Додд впустил его. На протяжении следующих трех часов из кабинета доносился звук приглушенных голосов, но все попытки миссис Флоуз подслушать через замочную скважину не увенчались успехом. Когда перед отъездом адвокат подошел к ней засвидетельствовать свое почтение, она уже снова сидела в гостиной.

— Один вопрос, прежде чем вы уедете, мистер Балстрод, — спросила она. — Я бы хотела получить от вас подтверждение, что по завещанию моего мужа главная наследница действительно я.

— Можете быть в этом абсолютно уверены, миссис Флоуз. Вы — главная наследница. Могу сказать, что по условиям нового завещания мистера Флоуза все это имение перейдет в ваше распоряжение вплоть до вашей смерти.

Миссис Флоуз облегченно вздохнула. Это была трудная битва, еще далекая от завершения, но первый раунд она выиграла. Теперь оставалось только настаивать на оснащении дома современными удобствами. Ей уже осточертело пользоваться туалетом во дворе.

Глава седьмая

Локхарт и Джессика были тяжело больны, и этим все сказано. Больны менструацией. Проклятье — так приучили Джессику называть это явление — испортило даже те небольшие физические контакты, что существовали в отношениях между ними. Локхарт неуклонно отказывался физически навязывать себя своему истекающему кровью ангелу, а сам ангел, даже когда не кровоточил, отказывался от права жены настаивать на таком физическом навязывании. В сексуальном отношении в их жизни ничего не менялось, ничего не происходило, однако вызванные Проклятьем переживания и расстройства стали той питательной почвой, на которой их взаимная любовь расцвела еще сильнее. Иными словами, они обожали друг друга и вместе проклинали тот мир, в котором очутились. Локхарт больше не проводил дни в конторе «Сэндикот с партнером» на Уидл-стрит. Додд в свое время не передал миссис Флоуз письмо Трейера, в котором тот грозил своей отставкой в случае, если Локхарт останется в фирме. И потому, не получив ответа, Трейер встал перед выбором: приводить ли свою угрозу в исполнение или избрать более утонченную тактику. Он выбрал последнее и теперь полностью платил Локхарту положенную зарплату и все премии, только бы тот сидел дома и не показывался в конторе, чтобы не вызвать краха фирмы случайным убийством налогового инспектора или же ссорами со всеми ее клиентами. Локхарт без сожалений принял это условие. То, что он успел узнать о Трейере, о налоговой службе и ее работниках, о противоречиях между размерами доходов и фактически уплачиваемого подоходного налога, о всевозможных хитростях и уловках как налоговых инспекторов, так и тех, кто уклоняется от уплаты налога, — все это только укрепляло его в убеждении, что современный мир гнил и продажен. Воспитанный дедом в привычке верить тому, что ему говорят, и самому говорить только то, что думаешь, Локхарт испытал сильнейшую травму от столкновения с миром, в котором действовали прямо противоположные правила.